Миф о бухгалтерской науке

Профессор М.Л. Пятов (СПбГУ) продолжает знакомить читателей с аспектами мифологии бухгалтерского учета. В данной статье в фокусе внимания - мифологическая составляющая учетной теории. Освещая путь мыслями замечательного отечественного философа Алексея Лосева (1893-1988), автор проводит нас замысловатыми лабиринтами этой теории, сочинявшейся бухгалтерами для бухгалтеров.

Самый главный миф

Дорогие друзья, в предыдущей статье «Миф как реальность теории и практики бухгалтерского учета» мы с вами, опираясь на работу замечательного российского философа Алексея Лосева (1893-1988) «Диалектика мифа», выделили три направления влияния на хозяйственную жизнь общества мифологии бухгалтерского учета:

1) практика учета, где миф определяет работу наших коллег по созданию бухгалтерской информации;

2) теория учета, где мифологическое восприятие бухгалтерии как самостоятельной науки определяет развитие методов бухгалтерского учета;

3) и, наконец, использование учетных данных при принятии решений участниками хозяйственной деятельности, где миф определяет их доверие к отчетности.

Было время, когда развитие методов ведения бухгалтерского учета всецело определялось его практикой, с восторгом описываемой в трудах «теоретиков» учета. Самый известный пример здесь - это трактат Луки Пачоли, предлагавший читателям изложение «венецианского метода» ведения учетных книг ([1], стр. 19): «То, что в пыли валялось и томилось забытым в темнице, Лука нашел для тебя, друг и читатель» ([1], стр. 8). Время Пачоли - это, согласно классификации Я.В. Соколова, начало приблизительно пятивекового периода, в течение которого учет существует «как предмет литературного обсуждения, как часть литературного языка» ([2], стр. 6). Однако в настоящее время, согласно той же классификации, мы можем наблюдать начавшийся чуть более 100 лет назад период «существования учета как самостоятельной науки - счетоведения, как средства понимания учета, как языка счетоводства» ([2], стр. 6).

Язык счетоводства - это методы бухгалтерского учета, а, следовательно, бухгалтерская наука или теория учета должны определять его практику, предлагая методы решения практических задач. Иными словами, теория учета определяет, на каком языке бухгалтеры-практики будут говорить с пользователями отчетных данных.

Те разработки теоретиков (методологов), которые становятся положениями нормативных правовых актов и/или профессиональных стандартов, приобретают характер обязательных для бухгалтеров-практиков предписаний. Отсюда в настоящее время именно теория учета определяет его содержание и роль в экономической жизни общества, а, следовательно, именно миф о бухгалтерской науке приобретает центральное значение и требует отдельного рассмотрения в рамках нашего знакомства с учетной мифологией.

Теория и теоретики

По поводу того, что такое теория учета и кто такие бухгалтеры-теоретики, существуют разные суждения. В прошлый раз мы с вами, дорогие читатели, вспоминали замечательную работу «Счетные теории» Николая Семеновича Помазкова (1889-1969), посвященную рассмотрению бухгалтерского знания как науки. Ярослав Вячеславович Соколов (1938-2010), которому посчастливилось быть студентом Николая Семеновича, вспоминал в связи с этим следующий эпизод: «Он (Помазков - М.П.) в глубине души был человеком саркастическим, что позволяло ему добиваться легких и удачных формулировок. Однажды студенты, набравшись смелости, спросили: "Как Вы считаете, Николай Семенович, бухгалтерский учет - наука или нет?". Николай Семенович оторвался от своей тетрадки, из которой медленно и нудно, но хорошо поставленным голосом зачитывал заранее отработанный текст, и ответил так: "Когда вагоновожатый вертит ручку во время движения трамвая, то он, вагоновожатый, наукой не занимается, а вот те, кто придумал электричество, спроектировал линии передачи электротока, указавшие, как провести пути, - ученые, и эти люди наукой занимаются". Студенты сразу смекнули, что они, записывая за лектором текст, не занимаются наукой, а Николай Семенович Помазков, который этот текст сочинил, конечно же, большой ученый. Это было прекрасное объяснение» ([3], стр. 28).

Не менее веселую зарисовку на тему «учет как наука» мы находим в работе Я.В. Соколова «Рассказы старого бухгалтера», изданную им под псевдонимом Алексей Кузьмич Дорофеев: «Время от времени, - писал от лица бухгалтера-пенсионера Дорофеева Я.В. Соколов, - в городе проводили большие совещания бухгалтеров. Главк давал разнарядку, сколько бухгалтеров на совещание торг должен поставить, и торги исправно поставляли счетных работников. Назывались совещания Днями науки. Я эти совещания не любил: ну какая наука может быть в бухгалтерии? Разве у нас какие-нибудь интегралы используются? Смешно.

Помню один такой День науки. Выходит на трибуну какой-то старикан: говорит ужасно, ...понять очень трудно. А он чего-то бормочет и, надо сказать, темпераментно и от того еще менее понятно. Мы все засыпаем. Вдруг этот старикашка, пропахший нафталином, как закричит:

- Похабщина!

Тут народ оживился и стал вникать в речи профессора. Оказалось, что инвентаризация - это не метод бухгалтерского учета, а что-то не пойми чего. Да инвентаризация же - это главное орудие контроля сохранности социалистической собственности и основной источник дополнительных доходов счетных работников, а этот профессор хочет отказаться от контроля, чтобы материальщики все сперли, а с нас последние штаны сняли. Ему хорошо, он свои деньги всегда снимет, а о людях, ведущих учет, не думает! Ну, конечно, народ возмутился, говорит:

- Как так, инвентаризация не метод бухгалтерского учета, а кто собственность будет охранять? А если она не метод, то чего будет стоить баланс без нее? Получается тогда, что мы не ценности в учете отражаем, а так, липу всякую, которую материальщики сочиняют от скуки? Где контроль? Какова связь с практикой? И т. д., и т. п.

Потом мне старика стало жалко. Он рассердился, стал на трибуне нас ругать, листы свои под потолок бросил, ну тут председатель и собрание закрыл, велел всем по домам расходиться.

Вот так проходили дни бухгалтерской науки» ([4], стр. 75).

И вот самое любопытное, что эти полные здорового скептицизма строки принадлежат профессору Соколову - тому самому автору пяти ярчайших доказательств существования бухгалтерского учета как науки (по Г.В.Ф. Гегелю, О. Конту, К. Попперу, Т. Куну и П. Фейрабендту) ([5], стр. 19-21), о которых мы с вами говорили в предыдущей статье.

Три ответа на один вопрос

Не менее интересны здесь приводимые Я.В. Соколовым возможные варианты ответа на вопрос: «что есть теория (бухгалтерского учета - М. П.) и нужна ли она для такого сугубо практического дела, которым может заниматься любой грамотный человек?» ([6], стр. 3).

«На этот вопрос, - писал Ярослав Вячеславович, - возможны три ответа:

• бухгалтерия слишком практическое дело, и чтобы познать его надо ... работать, работать практически, разбираться в документах, знать специфику своего предприятия. ...Бухгалтерия, утверждают многие, - дело достаточно простое и не требует каких-либо заумных описаний, сбивающих с толку молодежь и ученых, плодящих все новые и новые книги, далекие от жизни; не в университетах и колледжах надо изучать бухгалтерский учет, не у профессоров, "выдумывающих суесловные и невразумительные теории, а у бухгалтеров-практиков, счетоводов божьей милостью, тех, кто знает и любит свое дело и чей талант люди ценят на вес золота". Отсюда следует, что теория учета - это или праздная выдумка праздных людей: "польза теории еще не доказана, а вред от нее возможен", или средство "к существованию лиц, которые когда-то учились бухгалтерии, но оказались неспособными работать в ней"; "Тот, кто умеет, работает, - писал французский эссеист Ф. Ларошфуко (1613 - 1680), - тот, кто не умеет, учит других";
• бухгалтерский учет должен быть признан теорией, иначе его нельзя преподавать в университетах. Люди, дающие подобные ответы, повторяют наставление русского генерала И.О. Сухозанета (1785-1861): "Наука нужна человеку как одна из пуговиц на мундире. Работать можно и без одной пуговицы, но это будет непорядок". Теория [таким образом] нужна для поднятия социального статуса бухгалтера. Такой подход, несмотря на его циничность, весьма распространен и приводит к формированию множества схоластических дискуссий, не только не имеющих какого-либо смысла, но, напротив, компрометирующих и знания, и людей их представляющих;
• бухгалтерский учет имеет две стороны: практическую (счетоводство) и теоретическую (счетоведение). Первая очевидна, вторая необходима для объяснения первой и выявления возможностей использования счетоводства для достижения каждым предприятием наилучших хозяйственных результатов согласно афоризму "Практика без теории слепа" (И. Кант). И тут теория впервые отделяется от практики, она начинает развиваться по своим только ей свойственным законам» ([6], стр. 3-4).

Здесь можно задаться вопросом: как в текстах одного ученого могут сочетаться такая здравая ирония по поводу «научного» статуса бухгалтерии и такая яркая убежденность в статусе учета, как совершенно самостоятельной науки, определяющая оригинальность приводимых в пользу этого доказательств? Согласно идеям А. Лосева - это не только совершенно закономерно, но и как раз представляет собой яркий пример мифологии бухгалтерского учета.

Напомним, по убеждению Лосева, «миф не есть выдумка или фикция, не есть фантастический вымысел. Это заблуждение почти всех "научных" методов исследования мифологии должно быть отброшено в первую голову. Разумеется, мифология есть выдумка, если применить к ней точку зрения науки, да и то не всякой, но лишь той, которая характерна для узкого круга ученых новоевропейской истории последних двух-трех столетий» ([7], стр. 36).

«Подлинная жизнь» теории учета

Согласно Лосеву, важно помнить, что миф не есть смысловое бытие как отвлеченное идеальное произведение или предмет чистой мысли. «Чистая, абстрактная мысль, - указывал философ, - меньше всего участвует в создании мифа. ... [и] Чтобы создать миф, меньше всего надо употреблять интеллектуальные усилия, ... [если] мы говорим не о теории мифа, а о самом мифе как таковом» ([7], стр. 38-39). Иными словами, миф не объясняет некую существующую отдельно от него реальность, он ее создает, сам и будучи реальностью для того, кто является его частью. «Миф, - подчеркивает Лосев, - не идеальное понятие и также не идея и не понятие. Это есть сама жизнь. Для мифического субъекта это есть подлинная жизнь, со всеми ее надеждами и страхами, ожиданиями и отчаянием, со всей ее реальной повседневностью и чисто личной заинтересованностью» ([7], стр. 42).

Наряду с этим Лосев обращает наше внимание на важность понимания и того, что «миф не есть научное и, в частности, примитивно-научное построение» ([7], стр. 43). По его мнению, в отличие от науки, «миф всегда синтетически жизнен и состоит из живых личностей, судьба которых освещена эмоционально и интимно ощутительно» ([7], стр. 44). Отсюда, в рамках мифологического сознания, принадлежность чего-то (кого-то) к определенной области нашей жизни определяется, прежде всего, через восприятие личности. Я.В. Соколов в процитированных нами выше воспоминаниях прекрасно показывает, что Н.С. Помазков понимает бухгалтерский учет как науку, благодаря восприятию себя как ученого. Так же, можно предположить, видят учет и большинство наших коллег, так же мог видеть его и профессор Соколов, писавший:

«Д`Анастасио и Криппа возвестили о возникновении новой науки - бухгалтерии. Но отцом этой науки суждено было стать другому бухгалтеру, создателю ломбардской школы Франческо Вилле (1801-1884). ...Сущность своих взглядов Вилла формулировал так: "Счетоводство, применяя этот термин в широком смысле слова, включает в себя серию экономических и административных знаний, необходимых для искусства вести книги"» ([2], стр. 115). Или:

«Самыми крупными учеными были Пьетро д`Альвизе (1934) и Джино Дзаппа - ученики Бесты. Свое учение, названное логисмографией, д`Альвизе выразил в восьми общих принципах: достоверность - регистрация фактов ... должна быть адекватной самим фактам; своевременность - "бухгалтер извлекает жизнь из мертвого прошлого", но это нужно для того, чтобы облегчить администрации принятие эффективных управленческих решений; ...документированность - каждый факт должен быть оформлен документом; хронологичность - "дочь своевременности"» ([2], стр. 138-139), и т. п. «Джино Дзаппа (1879-1960) считался последним из крупнейших бухгалтеров, замыкающих классическую итальянскую школу. Возвращаясь к идеям Виллы, он значительно расширил цели и границы бухгалтерии. Учет трактовался им только как чистая самостоятельная наука об управлении, не зависимая от юридических и политико-экономических доктрин» ([2], стр. 139). Или:

«Иоган Фридрих Шер - самый известный бухгалтер. К концу XIX в. в большинстве стран Европы бухгалтеры пришли к выводу, что обрели, наконец, самую законченную и совершенную науку. Большинство из них свято верило, что Шер (1846-1924) сказал в ней последнее слово. Швейцарский ученый утверждал, что бухгалтерия есть историография (история) хозяйственной жизни, изложенная по законам систематизации» ([2], стр. 177). Или:

«Ближайшим союзником и помощником Вольфа был Василий Дмитриевич Белов - первый русский чистый теоретик учета. Его интересовала даже не столько теория учета в нашем понимании, сколько философия теории. ...Признавая бухгалтерский учет дедуктивной наукой, он писал: "Всякая дедукция стремится к выводу как конечному результату. Таким выводом является в математике искомая величина, в логике - заключение. Бухгалтерское знание, как мы неоднократно замечали, представляет также дедукцию, а потому также стремится к выводу. Вывод называется счетом баланса"» ([2], стр. 254).

Так, шаг за шагом, профессор Соколов, предлагая «красочное живоописание жизни» (Лосев) бухгалтеров, видимых им и его коллегами как ученых, вводит нас в миф учетной науки. И воспринимая эти замечательные рассказы о великих бухгалтерах прошлого, мы невольно становимся обитателями этого мифа, а некоторые из нас и его активными творцами - бухгалтерами-теоретиками.

Не Европой единой

Здесь в качестве примера мы используем труд Я.В. Соколова, и читатель может упрекнуть нас если и не в ограниченности аргументации (рассматриваемая работа Соколова - это лучшее, что можно прочесть по истории бухгалтерской мысли на русском языке), то в некотором историзме и ориентации на континентально-европейскую учетную традицию.

Стараясь не отвлекать излишнего внимания читателя, спешим исправиться. Вот замечательная работа наших известных американских коллег Э.С. Хендриксена и М.Ф. Ван Бреды. Она так и называется: «Теория бухгалтерского учета» ([8], стр. 576). Читаем:

«Дебет, кредит, проводки, регистры, счета, пробный баланс, баланс, отчет о прибылях и убытках - истоки всех этих терминов восходят к эпохе Возрождения. Бухгалтерский учет, следовательно, может претендовать на столь же благородное происхождение, что и большинство гуманитарных наук. Современные бухгалтеры могут гордиться своим наследством, частью которого является богатый словарь. Термины "дебет", "дебиторы", "дебетование" происходят от латинской основы debere, то есть должен. Термин "кредит" происходит от того же корня, что и creed, означающее "нечто, чему некто верит", как и Христианское утверждение о вере, известное как Вероучение Апостолов (Apostles` Creed). Этот термин также обозначает людей, дающих взаймы, - кредиторов, которые полагаются на веру в должника» ([8], стр. 29).

Полностью соответствует чертам мифа и следующая фраза авторов: «Термины и методы, унаследованные современным бухгалтерским учетом, представляют собой свидетельство того, что мы являемся детьми наших предков, что мы с ними составляем единый мир» ([8], стр. 38).

Учет как «чистая наука»

Рассматривая миф о бухгалтерской науке и теории бухгалтерского учета, важно обратить внимание и на следующую мысль А. Лосева: «Если брать реальную науку, - писал философ, - т. е. науку, реально творимую живыми людьми в определенную историческую эпоху, то такая наука решительно всегда не только сопровождается мифологией, но и реально питается ею, почерпая из нее свои исходные интуиции» ([7], стр. 46).

«Наука, - продолжает Лосев, - не рождается из мифа, но наука не существует без мифа, наука всегда мифологична. ... [При этом] Когда "наука" разрушает "миф", то это значит только то, что одна мифология борется с другой мифологией» ([7], стр. 50-51).

Говоря о мифологичности любого конкретного научного знания, А. Лосев советует нам не забывать о том, что «миф [по своей природе] начисто и всецело реален и объективен; и даже в нем никогда не может быть поставлено и вопроса о том, реальны или нет соответствующие мифические явления» ([7], стр. 56).

По мнению Лосева, современность, в частности, характеризуется мифом о чистой науке.

Согласно философу, «чистое научное положение и внеобъективно, и внесубъективно. Оно есть просто то или иное логическое оформление, некая смысловая форма. ...Это, конечно, не значит, что для своего реального осуществления она не нуждается в вещах или не нуждается в творящих ее субъектах. Но мало ли в чем нуждается наука для своего реального осуществления?» ([7], стр. 58).

«Но если, - продолжает Лосев, - мы будем всматриваться дальше в существо чистой науки, то мы найдем, что ее чистое смысловое содержание, собственно говоря, не нуждается даже в законченной и завершенной истине. Чтобы наука была наукой, нужна только гипотеза и более ничего. Сущность чистой науки заключается только в том, чтобы поставить гипотезу и заменить ее другой, более совершенной, если есть на то основания» ([7], стр. 58).

Так, например, «дело физика показать, что между такими-то явлениями существует такая-то зависимость.

А существует ли реально такая зависимость и даже само явление, будет или не будет существовать всегда и вечно эта зависимость, истинна ли она или не истинна в абсолютном смысле, - ничего этого физик как физик не может и не должен говорить. Все эти бесконечные физики, химики, механики и астрономы, - подчеркивает Лосев, - имеют совершенно богословские представления о своих "силах", "законах", "материи", "электронах", "газах", "жидкостях", "телах", "теплоте", "электричестве" и т. д. Если бы они были чистыми физиками, химиками и т. д., они ограничились бы выводом только самих законов и больше ничего, да и всякие "законы", даже самые основные и непоколебимые, толковались бы у них исключительно лишь как гипотезы. Это было бы чистой наукой» ([7], стр. 59).

В рамках мифа «чистой науки» на рубеже XIX-XX веков начала развиваться и теория бухгалтерского учета. «Рождаясь на практике, - писал Я.В. Соколов, - теория [бухгалтерского учета] ... с определенного момента ... становится самодостаточной, развивается по логическим законам от неких общих положений и существует абсолютно независимо от жизни, ее суеты и проблем» ([6], стр. 4).

 О том, куда привело это развитие нашу любимую «науку», мы поговорим с вами в следующей статье. 

Литература:

1. Л. Пачоли. Трактат о счетах и записях - М.: «Финансы и статистика», 1983.
2. Я.В. Соколов. Бухгалтерский учет: от истоков до наших дней - М.: ЮНИТИ, 1996.
3. Я.В. Соколов. О бухгалтерах, который я знал и любил - М.: Экономист, 2007.
4. А.К. Дорофеев. Рассказы старого бухгалтера - М.: Магистр, 2007.
5. Я.В. Соколов, В.Я. Соколов. История бухгалтерского учета - М.: Магистр, 2009.
6. Я.В. Соколов. Основы теории бухгалтерского учета - М.: Финансы и статистика, 2000.
7. А. Лосев. Диалектика мифа - СПб.: Азбука, 2018.
8. Э.С. Хендриксен, М.Ф. Ван Бреда. Теория бухгалтерского учета: Пер. с англ. - М.: Финансы и статистика, 1997.

Источник: https://buh.ru/articles/documents/105088/